Владимир Каганов

Колыбель Европы

Дремучая Европа — в неолите.

Но на далеких южных островах,

В лазури белопенных вод, на Крите,

Духовный свет вдруг засиял в веках.

 

То дети моря, славные критяне,

Явили миру чудо красоты.

Таинственны, как инопланетяне,

Они глядят в глаза нам с высоты.

 

Их солнечный и утонченный гений

Певучим цветом фресок на стене

И ныне, через сотни поколений,

Нам говорит о золотой весне.

 

Там бык не страшен — с ним играют дети,

Дельфины пляшут на морских волнах,

И корабли уходят на рассвете

Узнать — а как живут в других краях?

 

И Зевс уже привез сюда Европу

С далеких финикийских берегов,

И еле слышен отдаленный топот

Могучих и воинственных врагов.

5 января 2001

Кое-что о времени

В Лондоне дождь, а в Сибири снег.

Неумолимый времени бег

Равно казнит тебя здесь и там,

Напоминая, что жизнь — Бедлам.

Время имеет свой вкус и цвет.

В этом вся суть, а не в счете лет.

Если время пахнет дерьмом,

То не поможет и Белый дом.

Время детства огромно, как лес,

Сверху укрытый синью небес.

Время юности — как спираль,

Вся устремленная в звездную даль.

Время зрелости — как циферблат,

Где за победами беды горят.

Время старости вязко, как сон:

С памятью явь проступает сквозь стон.

Времени орган скрыт в каждом из нас –

Знает он точно последний наш час.

Кончится время в тот час навсегда.

Родина-вечность нас примет тогда.

15 февраля 2001

Система защиты

Такая система защиты –

Почище сицилианской,

Почище староиндийской –

Зачем я ее создал?

Защита от жуткого быта,

Защита от антисемита.

От урки, шпаны и бандита –

Еще я не все сказал.

Защита от быдла и хама,

Защита от шума и гама,

Защита от зава и зама –

От всех, кто душил и терзал.

Защита от мрази партийной,

Защита от склоки квартирной,

Защита от вони сортирной –

Я душу свою защищал!

Защита от стадности скотской,

От нашей системы уродской,

От липкой ладони сексотской –

Я сразу ее узнавал.

И вот, как ниндзя, защищенный,

В летучую тень превращенный,

Находчивый и изощренный, -

Я просто смертельно устал.

4 сентября 1999

Апокалипсис в Америке

Ах, пригожая Америка!

Мускулистая да сытая,

Океанами омытая,

Восхитительно богатая,

Дура звездно-полосатая!

Проворонила, прошляпила,

Проморгала да профукала

Самолеты с террористами,

Супербилдинги в Манхэттене,

Даже стены Пентагоновы,

Превращенные в развалины.

И вся королевская конница,

И вся королевская рать

Не могут Шалтая, не могут Болтая,

Шалтая-Болтая собрать.

Да, мне тоже их жаль,

Этих американцев.

Ведь они не бомбили

Ни Белград, ни Ирак.

Но ответный удар

Озаряет багрянцем

Всех, кто с той стороны

Поднимает свой флаг.

Да, террор — это зло.

Не ищу оправданья

Тех, кто поднял свой меч

Над чужой головой.

Но удар за удар,

Как закон воздаянья,

Ждет того, кто решил,

Что он главный герой.

Ось эпохи сломалась.

Не поможет богатство.

Субмарины, ракеты

Уже не спасут.

Только правда и совесть,

Только общее братство

Всех народов и наций

Мир Земле принесут.

12 сентября 2001

Аргонавты Интернета

Наш разговор в виртуальном саду Интернета –

Как бы подобие райских небесных бесед.

Здесь на ребре остается вращаться монета,

Так что бессмысленно спрашивать: чет иль нечет.

Все это к жизни реальной относится мало –

Текст на дисплее со ссылкой на вложенный файл.

Жизнь остается за текстом — заела, достала,

Ладно, бог с нею, сюда ее не пропускай.

Мы — аргонавты волшебных садов Интернета.

Ткется и ткется в сети золотое руно.

Но — вдруг упала на пол из кармана монета.

Жизнь, эта сука, тебя достает все равно!

30 ноября 2001

Слова и числа

Человек, придумавший слово,

Человек, придумавший числа,

Ищет испокон веков их основу,

Но меж ними — пропасти смысла.

Хлебников пытался перепрыгнуть –

Но ушел за синие просторы.

Лишь компьютер переводит в числа

Слово, образ, музыки узоры.

4 декабря 2001

***

Пчелы-числа жалят точно,

Посылая знак досрочно.

Пчелы-числа жалят больно,

Говорят они: довольно.

А слова, живые птицы,

Прилетают во языцы

И собой питают душу,

Если правильно их слушать.

4 декабря 2001

Стихи ко дню шахтера

Над советскою страною

Лебедь белая плывет.

Из глубокого забоя

Ей привет забойщик шлет.

«Много угля мы добудем, -

Обещает он не зря, -

Если только живы будем,

К годовщине Октября».

Над советскою страною

Лебедь белая летит.

С непонятною тоскою

Ей шахтер вослед глядит.

Вот бы стать таким же белым

Лебединым вожаком

И в далекие пределы

Улететь за окоем.

Но зовет родная шахта,

Но зовет родной забой.

Будет уголь, будет вахта,

Будет подвиг трудовой.

После смены в дом вернется,

Если будет жив, шахтер.

И, как водится, напьется –

И какой здесь разговор…

30 января 2002

По ту сторону

Здесь нет уже ни комнаты моей,

Ни тех, кто побывал когда-то в ней,

Ни золотистых сосен за окном,

Ни пенья птиц в просторе голубом,

Ни горьких слез в осенней тьме ночной,

Когда лишь дождь беседовал со мной –

Лишь тени сновидений без конца

Ткут прошлое у моего лица.

8 февраля 2002

Февральская оттепель

И эта февральская оттепель

Обманчива и переменчива,

Но манит, тревожит, зовет

Неизвестно куда.

И ветер, шумящий в деревьях,

И грусть одинокого вечера

Невольно уводят сознание

В забытые детства года.

В тот мир изначального опыта,

Еще бессловесного, темного,

Когда только чувствам внимаешь ты,

Стихии, входящей в тебя.

Я помню те вешние запахи,

Деревья, загадочно-голые,

Шум ветра, проталины темные

И влагу живую дождя.

17 февраля 2002. 10:22

Преступившие законы

«Люди не едят людей,

Не сжигают их напалмом,

Не казнят, не убивают –

Вот законы для людей».

Прочитал такие строки

На стене развалин древних

Астронавт из Альфа Лиры

И задумался над ними.

На дымящейся планете

С ласковым названьем Гея,

Издали такой прекрасной,

Больше не было людей.

18 марта 2002

* * *

Созвездия чужих культур

Нам стали давно знакомы.

Но мы не знаем до сих пор,

А что у нас творится дома.

Мы шли по тропам дальних стран

С героями Жюля Верна,

Мы с Джеком Лондоном шли сквозь туман,

А свет отчизны сиял неверно.

И вот настало время очнуться

И оглянуться окрест.

Горько в родную землю вернуться,

В край незнакомых мест.

18 марта 2002

* * *

Зачем мы сказки юности убили?

Зачем себя глушили мы вином?

Мы были рождены, чтоб сказку сделать былью,

Но сказка обернулась страшным сном.

8 марта 2002

Про Алешу и Антошу

Мальчик построил волшебный, таинственный замок

Из деревянных дощечек, ракушек, песка.

Завороженно глядит на него и мечтает:

Видит в нем рыцарей, дам, музыкантов, себя.

Мальчик, мужайся — недолго тебе любоваться

Рук твоих славным твореньем — твой дом из песка.

Скоро придет сюда крепкий подросток Антоша.

В крепкие кеды обуты крепкие ноги его.

Пнув по дороге котенка, он подойдет к тебе чинно,

Скажет: «Закурим, Алеха?», замок вокруг обойдет.

(О несравненный Атилла! Гляди на праправнука гордо!)

И, размахнувшись, ногою вдребезги все разнесет.

Главное, мальчик, мужайся. Слезы сдержать постарайся.

Слезы тебе не помогут, боли твоей не уймут.

Просто скажи: «Нет, Антоша, я не курю — я играю.

Жаль, что с тобою, Антоша, вместе играть нам нельзя»

9 апреля 2002

***

«Невозможно отстать.

Обгонять — только это возможно»

И. Бродский

Я дальше от родного городка,

Чем Бродский от родного Ленинграда.

Теперь уже не годы, а века

Нас разделяют, и темна  преграда.

 

Из бездны лет смотрю на свой портрет,

На юношу в тенистых кущах сада,

Которого на свете больше нет.

Где был Эдем, там осень листопада.

 

Как листья поздней осени, друзья

Рассеялись, увяли, облетели.

Куда же ты ведешь, моя стезя?

О чем мечтали мы, чего хотели?

 

А, может быть, лишь ты, моя мечта,

Переживешь события и лица,

Чтобы смогли потомки прочитать

Эпохи нашей скорбные страницы.

8 мая 2002

Английская футболка

Красивая английская футболка,

Что я вчера по случаю купил,

Напомнила мне паруса из шелка,

Хотя под парусами я не плыл.

И на груди ее была эмблема,

Где надпись шла по кругу: «Huntingdon

And Godmanchester»; в центре этатема

Была подкреплена двойным гербом:

Лев со щитом — и над тремя цветками

Орел, что гордо крылья распростер.

Что это значит, вы судите сами;

Меня привлек фантазии простор

И кое-что еще: внизу по краю

Синела надпись: «Лига близнецов».

И почему-то, сам того не знаю,

Я испытал необъяснимый зов

И к Лиге близнецов, и к Хантингдону,

И к Годманчестеру, и к их гербам,

Как бы ориентируясь по звону

В ночном тумане на далекий храм.

Какое-то неведомое братство

Как бы звало меня в свои ряды

И знак свой посылало не напрасно,

И в этом я не чувствовал беды.

Голубизна его изящных линий

Манила океанскою волной.

Нет, цвет эмблемы был скорее синий

И увлекал он в небо за собой.

«Всего лишь романтическая сказка», -

Мне скажет, усмехнувшись, реалист.

Но эта сказка может стать завязкой

Поэмы — и уже исписан лист.

А, может быть,  — готов поверить в это –

Здесь более глубокий смысл сокрыт,

И жизнь дополнит вымысел поэта,

И скоро мне дорога предстоит.

И будет неожиданная встреча,

И тайна объяснится мне тогда.

Что ж, подождем. Пока еще не вечер.

И в эту встречу верил я всегда.

10 августа 2002

Фоточка Н. Н.

Твои прекрасные глаза

Под русой россыпью волос

Сейчас глядят в мои глаза

И говорят они всерьез

О том, что в слове не сказать,

О том, что можно лишь узнать,

Когда глаза глядят в глаза,

Когда в ночи шумит гроза,

Когда объятья горячи,

Как угли жаркие в печи,

Когда призыв «Люби меня»

Звучит без слов в игре огня.

И дела нет, что ты вдали,

Что на другом краю земли

Ты, может быть, глядишь в окно,

Где по-осеннему темно.

Уверен я, что в этот миг

Мой взгляд  в душе твоей возник,

И вздрогнула душа твоя,

Очнувшись вдруг из забытья,

Как будто голос дорогой

Сказал: «Люблю тебя,  — я — твой»,

И чьи-то синие глаза

Взглянули вдруг в твои глаза,

Где в уголках блестит слеза,

Чтоб поцелуи губ моих

С любовью осушили их.

25 августа 2002

[ Назад ] [ Дальше ]